Вчера под час просмотра «Эскадрона гусар летучих» вспомнили один любый душе случай, бывший с нами сентябре 1993-го в горах Западного Кавказа (пол-сотни километров от Красной Поляны по Мзымте, на склоне то ли третьей, то ли четвёртой Аишхи (дорога одтэль спускалася до Ингельмановой поляны)). Наша группа стояла лагерем в лесо-луговом поясе. Сверху, от летовок на лугах, на лошадях приезжали знакомиться пастухи-армяне. У одного из них мы испросили дозволу пройти в седле (надобно отметить, что ни разу прежде в жизни сей не сидели на лошади) :) Армянин дозволил (лошади, до речи, у них весьма объезженные: можно дремать в седле — была б тропинка иль дорога — сама идёт куда надо).
В руке у нас была тонкая орешная розга. Вскочили с земли в седло — на диво резво вскочили, будто только этим всю жизнь и займалися :) Рядом высился довольно крутой луговой склон (градусов 30+), выводил на шедшую впоперёк его лесную дорогу. Резво, но аккуратно, чтоб уздою не причинить коню боли, развернулися на месте через левое плечо и — во всю прыть, отпустив леворуч узду, легко подстёгивая коня розгой в правой руке — помчалися, как черкес, :) поперёк-и-вверх по склону. Приподнявшися в стременах, пружиня присогнутыми ногами, дабы не биться с каждым шагом о седло и не отбить о него то, что жизни дороже… :) Так, может чрез сотню метров, выехали на выше впоперёк склона дорогу. Повернули вполправо. Остановилися…
«Кавказ под нами!» — это вид! Пихты за 30 метров ввысь, ущелье, горы, небо… Постояв так, решили, что «пора бы честь нам знати»; развернулися на 180° леворуч, пустили вольным шагом, не подгоняя, лошадь по той то ли широкой тропе, то ли узкой лесной дороге.
Поровнявшися с лагерем внизу, остановилися, развернулися влево, поприветствовали наших вдали. Они ответили, рукой помахали. А потом взбурлила кровь предков, взмахнули розгой, как лёгкой саблей, воздели вверх её и вперёд, до неба, пришпорили коня пятками, привстали в стременах и пустили гнедого, своим бегом, перпендикулярно вниз по довольно крутому лугу. Удерживая левой рукой в контролируемом натяжении уздечку, тесно обхватив ногами лошади бока, ощущая в ногах её всю, как единого с нами кентавра. Издалека видно, как пол лагеря, включая армянина, остолпенели от такой гусарской атаки прямо на них — глаза на 8-) Практически не сбавляя шагу, чудо-конь послушно остановился в считаных метрах от людей, костра и палаток.
По-гусарски легко, соскочили наземь, благодарно потрепали гнедого и передали узду ещё не до конца пришедшему в себя хозяину. Наши оценили атаку по достоинству: кто указательным пальцем у виска, кто крепким еврейским словечком… :)
Звезда пленительного счастья
Свершит блистательную тризну
Потомок поздний над тобой
И с непритворною слезой
Промолвит: “Он любил отчизну!”…
Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник…
М. Ю. Лермонтов
Ты видишь, брат: взошла она,
Звезда пленительного счастья,
И на страницах, полных страсти,
Вновь рядом наши имена.
Пусть ты не Байрон, не Лермонт —
Еще не ведомый избранник.
Ведет тебя твой вечный странник
В последний рыцарский поход.
Твой проводник устал в пути.
И ты устал… Но от порога
Тебя зовет твоя Дорога…
И ты готов по ней идти!
И ты идешь по ней. Туда,
Где несчислимы расстоянья,
Где прекращается дыханье,
Но жизнь струится, как вода…
Идешь, где кружит воронье,
В краю, где ценится отвага.
Огонь души, любовь и шпага —
Богатство главное твое!
Потомок поздний над тобой
Свершит блистательную тризну,
Промолвит: “Он любил Отчизну!” —
С сентиментальною слезой.
Он вспомнит дальние края
И музе вознесет молитвы…
История нелегкой битвы
Вернется на круги своя…
Простая Песнь Большой Реки.
Слились в стремительном потоке
Стихов божественные строки
И убежавшие круги…
2 февраля — 7 октября 2002 года